Житие и труды Святителя Димитрия Ростовского

ДУХОВНАЯ ГРАМОТА

святителя Димитрия, которую он прежде смерти своея рукою написа:

Се аз смиренный Архиерей Димитрий Митрополит Ростовский и Ярославский, слушая гласа Господа моего во Святом Евангелии глаголющаго: «Будите готовы, яко в оньже час, не мните, Сын человеческий придет (Мф. 24, 44), не весте бо когда Господь приидет, в вечер или в полунощь или в петлоглашение, или в утро: да не пришед внезапу, обрящет вы спящия» (Мк. 13, 35 36). Того гласа Господня  слушая, и бояся, еще же и часте недугованием одержим бывая, и день от дне изнемогая телом, и чая на всяко время онаго Господем глаголанного нечаянного часа смертнаго, и по силе моей приуготовляяся ко исходу от сея жизни, судих сею духовною грамотою моею вестно сотворите всякому, иже восхощет по кончине моей взыскивать имения моего келейнаго, чтобы не трудитися ему тщетно, не истязовати служивших мне Бога ради, да весте мое сокровище и богатство, еже от юности моея не собирах (сие не тщеславяся реку, но да искателям моего по мне имения вестно сотворю): отнележе бо приях святый иноческий образ и постригохся в Киевском Кирилловском монастыре в осмьнадцатое лето возраста моего, и обещах Богови нищету произвольную имети, от того времени, даже до приближения моего ко гробу, не стяжевах имения и мшелоимства, кроме книг святых, не собирал злата и серебра, не изволях имети излишних одежд и никаких-либо вещей, кроме самых нужд, бедность и нищету иноческую духом и самым делом по возможности соблюсти тщахся, не пекийся о себе, но возлагаяся на Промысл Божий, иже никогда же мя не остави. Входящая же в руци мои от Благодетелей моих подаяния, и яже  на начальствах келейный приход, тыи истощевах на мои и на монастырские нужды, идеже бех во Игуменех, и Архимандритех, такжде и во Архиерействе сый, не собирах келейных (яже не многи бяху) приходов, но  ово на мои потребы та иждивах, ово же на нужды нужных, идеже Бог повеле.
Никтоже убо да трудится по смерти моей  испытуя или взыскуя какового либо келейного моего собрания. Ибо ниже на погребение что оставляю, ни на поминовение, да нищета иноческая наипаче на кончине явится Богу. Верую бо яко приятнее Ему будет, аще и едина цата по мне не останет, неже егда бы многое собрание было раздаваемо.
И аще мене тако нища никто же восхощет обычному предати погребению, молю убо тех, которые смерть свою памятствуют, да  отвлекут мое грешное тело во убогий дом и тамо между трупьями да повергнут е.
Аще же владычествующих изволение повелит мя умерша погребсти по обычаю, то молю Христолюбивых погребателей, да погребут мя в монастыре св. Иакова епископа Ростовского, в угле церковном, идеже место ми назнаименовано. О сем челом бью.
Изволяяй же безденежно помянути грешную мою душу в молитвах своих Бога ради, то  и сам памятовен будет в Царствии Небесном. Требуяй же за поминовение мзды, того прошу да непоминает меня нища, ничтоже на поминовение оставльша. Бог же да будет всем милостив и мне грешному во веки. Аминь.
Сицевый завет, се моя Духовная Грамота, сицево о имении моем известие. Аще же кто известию сему не емля веры, начнет со испытанием искати по мне злата и сребра, то хотя и много потрудится, ничто же обрящет и судит ему Бог.
Писася в богоспасаемом граде Ростове
в дому архиерейском, в лето 1707, априллия в 4 день.

 

 

Раскола искоренитель
Святитель Димитрий как противораскольнический деятель

  Христианская церковная история представляет нам факт печальной, но, к сожалению, неизбежной, зависимости, когда внутренний мир Церкви определяется суровой необходимостью защиты Ее от внешних бедствий. Такими потрясениями были гонения в древнее время от язычников-идолопоклонников, в предпоследнее – от безбожной власти. Время внешних нападений характеризуется в жизни Церкви высокой нравственностью ее членов, их стремлением к Евангельской чистоте, святости, наконец, – богозаповеданному единству между собой во Христе. Наоборот, внешне благополучный период торжества христианской веры ознаменовывается различными и все большими отступлениями от нее, когда возникают внутрицерковные несогласия, переходящие в ересь, если изменяется вероучение, и в раскол, если проявляется непослушание законному священноначалию. Хорошо об этих двух не спасающих состояниях того или иного отделившегося от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви общества пишет святитель Кавказский Игнатий (Брянчанинов), богословскому труду которого будет посвящено несколько номеров газеты, начиная с настоящего.
   Посмотрим на пример борьбы с вредоносным червем раскола в житии близкого нам святого.
   Православия ревнителю и раскола искоренителю – эти слова тропаря мы слышим на Божественной Литургии, совершаемой в нашем храме. Радуйся, душепагубных расколов искоренителю – сугубо припеваем мы в воскресный вечер на акафисте святому покровителю нашего храма митрополиту Ростовскому Димитрию. Вспомним, за что прославляем святитель как искоренитель раскола.
   Начнем с небольшого экскурса в историю. После Соловецкого и стрелецкого бунтов и бесчинства в Грановитой палате правительство указало принимать против раскольников суровые меры. Надежды последних на восстановление “древнего благочестия” рушились. Но вожди раскола призывают бороться за старую веру до конца. “Мне сие гораздо любо, - пишет протопоп Аввакум, - русская земля освятилася кровию мученическою”. В другом месте – еще более “привлекательно”: “Теперь само Царство Небесное валится в рот”. Неудивительно, что многие ревнители старины не дожидались применения к ним строгих указов, но сами лишали себя жизни. “О, братия и сестры! радейте, не слабейте… тецыте, тецыте, да вси огнем сгорите; приближися семо, старче, с седыми власы своими, приникни, о, невеста, с девическою красотою” и т.д. Но не все откликались на эту безумную погибельную проповедь. Более “благоразумные” предпочитали скрываться в лесах и других безлюдных местах. Так образовывались раскольничьи скиты, общей для которых была ненависть к Православной Церкви.
   Довольно быстро свилось гнездо непослушных в Ростовской земле. В то время, когда число раскольников здесь достигало нескольких тысяч, на митрополичью кафедру в Ростов прибыл св. Димитрий. Он сразу оценил бедствие, нарушившее церковный мир: “Оле окаянных, последних времен наших! Яко ныне св. Церковь зело утеснена, умалена… И уже толь от раскола умали Церковь, яко едва где истиннаго сына Церкви найти: едва бо не во всяком граде иная некая особая изобретается вера, и уже о вере простые мужики и бабы, весьма пути истиннаго не знающие, догматизуют и учат, презревше и отвергше истинных учителей церковных”. Ревнитель Православия начинает вести борьбу с ревнителями буквы. Для ее успеха он просит присылать ему раскольническую литературы, в которой знакомится с духом и характером деятельности “оных душепагубных волков”.
   Святитель Димитрий ведет полемику и устно, и письменно. Он произносит поучения с церковного амвона, беседует и в домашнем кругу как с православными, так и с самими раскольниками. Простым ярким языком он раскрывает пагубную сущность и частные заблуждения отделяющих себя от единства церковного.
   Приведем ряд примеров. Вот что говорит святитель о почитании Креста. Для раскольников важен вопрос, какому же кресту покланяться: восьмиконечному или четырехконечному. Приведя свидетельства древних Отцов Церкви о поклонении 4-конечному кресту, св. Димитрий обращает внимание несогласных на то, какой крест они полагают на себе. Чтобы быть последовательными, они должны умудриться креститься на восемь концов. Раскольники учили: “Не прелагай предел вечных… до нас положено и лежи оно так во веки веков” и еще: “подобает христианом умирати за един аз… Велика бо зело сила в сем азе сокровенна”. Для Ростовского архипастыря выше самого обряда – его дух, внутренняя сущность, идейное содержание.
   Говоря о поклонении иконам, св. Димитрий указывает, что почитаем мы “не дску или вапы, но изображение первообразного”. Раскольники же, почитая только старые и “закоптелые” иконы, а новые только после соответствующего “закопчения” дымом, безумствуют: “Таковые не изображение первообразного почитают, но дым и черноту, грязь и закоптелость”. При этом на такой иконе трудно разобрать само изображение: “Аще вид изображения неявствен – кому кланяться; таковою бо вещию, аще бы кто и диавола изобразил и закоптил, то бы и диавола иный не знаючи почитал и кланялся ему”.
   Речь святителя проста, ясна, убедительна; аргументы сильны; аналогии удачны. Так Звезда Российская (по кондаку) горячо ревнует о благе Церкви и пасомых. Его миссионерское дело продолжается в Ярославле, потом в Москве. Но оно осложняется историческими обстоятельствами, породившими новые вопросы. Это – реформы Петра I. В его стремлении перестроить старую Русь на западный манер раскольники увидели последнее отпадение от веры и благочестия, зловещие признаки приближения антихристова царства, а сам антихрист опознан в лице Петра. Естественно и последний еще более ужесточил меры, применяемые к ревнителям обрядовой древности. Они же готовы были за “благочестие” стоять до смерти, не соглашаясь ни на какие нововведения.
   К таким новшествам относятся приказы царя о перемене покроя платья и особенно о брадобритии. На Руси был распространен религиозный взгляд на бороду. В ней видели образ Божий, ее наличие считалось признаком неповрежденности Православия. Кому хочется потерять образ Божий? Нет, претерпи любые гонения, но бороду отдать можешь только вместе с головой. Святитель Димитрий, узнав о такой ревности, вооружается Словом Божиим и здравым рассуждением. Он спрашивает вопрошавших о брадобритии: “Что отрастет: голова отсеченная или брада обритая? Лучше вам пожертвовать бородой, которая хотя бы десять раз будет снята, отрастет, чем потерять голову, которая раз будет снята, не отрастет никогда, разве буде в воскресение мертвых”. Архипастырь пишет особое “Рассуждение об образе Божии и подобии в человеце” (выдержки из этого труда помещены на с. 3).
   Мысль этого сочинения следующая. Предупреждая читателя, чтобы тот не считал его врагом бороды, святой аргументированно доказывает, почему в брадобритии нет греха. Основания раскольников – в ветхозаветном запрете, но ведь это внешний закон (подобно обрезанию), иго же обрядового закона снято с христиан из язычников (каковыми были русские до Крещения) еще на апостольском соборе. Далее св. Димитрий указывает, что “образ Божий и подобие не в теле человеческом образуется, но в душе, ибо Бог не имеет тела. Бог есть Дух, бесплотен и душу созда разумну, бесплотну, вечности общницу”. А что есть брада? “Она есть влас нечувствен, излишие человеческаго тела, вещество видимое, осязательное, жизни человеческой ненужное”. Сопоставляя эти два понятия – души и бороды, святитель задает вопрос: “Кого же ради прииде Христос на землю: брады ли ради человеческия, еже соблюсти ю целу, небриему, или души ради человеческия, еже спасти ю от вечныя смерти… Аще души ради, то кое препятствие преставшейся душе от обриенныя брады?” Заблуждаются неистовые ревнители, думая, что спасение зависит от бороды. “Аще бы в брадах небриемых и растимых состоялося спасение, то тии токмо спаслися бы, иже имут великия брады. И елико кто имать большую браду, того было бы большее спасение; скодобрадным же человеком было бы и спасение скудное. А иже весьма брадных власов не имеют, тем никая же была бы на спасение надежда. Что бы рещи о младенцах умирающих? Что о женстем полу? Весьма бы тем быти чуждым спасения, яко без брад сущим”. Борода сама по себе не спасет: “Грехи смертныя, души погубляющия, в ничтоже имеют, самым же небрадобритием чают спасени быти. Душу потеряти беззаконием – ничтоже есть, браду же потеряти – грех великий есть, тако стала у них брада вышши души”. Так просто и убедительно решает святитель острый полемический вопрос того времени (подчас актуальный и в наши дни) о значении бороды – “этого честного и благолепного украшения человеческого тела”.
   Слово “близ только слышится”, книга же “в концы вселенныя проходит”. Восполнить устную проповедь святителя Димитрия призван его обширный “Розыск о брынской вере, о учении их и о делах” (брынские леса – один из очагов раскола). В первой части ставится вопрос, права ли вера раскольников. Понятие веры автор определяет так: “того ради и нарицается верою вера, яко верует в то, чесого не видит”, затем указывает объекты веры: Бог, троичность, Воплощение Сына Божия, два естества во Христе, пресуществление Св. Даров в Евхаристии и т.д. У старообрядцев же предметы веры: старая икона, восьмиконечный крест, семь просфор, старые книги, т.е. все видимое и осязаемое, поэтому веру их нельзя назвать правой. Напрасно они исповедуют в Символе веру в Единого Бога, им следовало бы читать: “верую во многих богов”. Далее святитель раскрывает православный смысл почитания креста, икон, говорит о просфорах, старых и новых книгах и т.д.
   О книгах Ростовский митрополит рассуждает так. И старые, и новые книги учат вере в Единого Бога, исповедуют одни догматы, поучают одним тем же добрым делам. Если в новых книгах и было сделано “пременение некоторых речей, то оно, во-первых, несть пременение вере”, во-вторых, есть не искажение, а необходимое исправление испорченного текста книг. Источник порчи святой находит в переводчиках и переписчиках их. Он приводит такой простой, но в то время спорный пример. В службе на Покров Пресвятой Богородицы находилось тогда в разных книгах отличие: “Твой пречистый омофор паче електора просвещается”, в других: “паче алектора”. Прп. Максим Грек в свое время исправил это место: “паче илектра”, чем возбудил негодование ревнителей буквы. “Посмотрите, - говорит святитель, - кто прав. Електор значит выборщик, алектор – петух, илектр – блеск чистого золота. Скажите, чему приличней уподобить омофор Богородицы: выборщику, петуху или блеску золота?”
   Мысль об изменяемости богослужебного текста святитель Димитрий доказывает и историческими примерами. Так, ап. Иаков составил чин Божественной Литургии. Спустя три века свт. Василий Великий сократил и изменил его. Еще большему сокращению подверглась Литургия от руки свт. Иоанна Златоуста. Согрешили ли столпы Церкви? Вообще св. Димитрий находит много обычаев в Церкви, которые “овии временем забвена быша, инии же отнюдь престаша, другия же правила отсекоша”. Подтверждение тому – постановления о браке духовенства, о Евхаристии, о диакониссах и т.п. Святитель хочет уверить раскольников, что изменения в обрядовой стороне – явление обычное настолько, насколько и законное. Церковь всегда признавала их как необходимое изменение внешних форм своей жизни.
   Предполагая возражения со стороны старообрядцев, мудрый архиерей дает ответ и на них. Раскольники считают, что древние русские святые спасались по старым книгам. Но напрасно: многие из них и азбуки не знали, и книг не читали – спасает не буква и книга, а “богоугодное житие”.
   Далее святитель говорит, что вера “ревнителей благочестия” не стара, т.к. допустила изменение в догматах. Здесь он основывается, в основном, на письмах протопопа Аввакума, который допускал мысли, что Троица имеет три существа, что Христос сошел в утробу Божией Матери не естеством, а благодатью, а по Воскресении Господь сходил во ад вместе с телом и т.д. Например, по поводу последнего лжеучения св. Димитрий восклицает: “Слышите, правовернии, что учитель той безумный бредит; протопопом был, а часов на Светлое Воскресение не читал или, читая, не уразумел, идеже пишется: во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог”, - и дает православное изложение данного догмата.
   Что общего между истинными и раскольническими учителями? – спрашивает святитель. Последние благодати хиротонии не имеют, да и толкования Св. Писания не разумеют, т.к. они простые мужики. Более того, в качестве учителей иногда выступают у них бабы, а какое же учение может преподать баба? По апостолу, женам учить не подобает. Напрасно, раскольники ссылаются на неученость апостолов, просветивших, несмотря на это, весь мир. До апостолов им далеко: “Не книжных собра, но книжных посла, простых и невежей к Себе призва, но умудренных богословцев в концы земные разсла, отверзши им ум разумети Писания”, апостолы благодать от огненных языков получили, а раскольники пока еще нет и т.д.
   По поводу слов первомч. Стефана: Всевышний не в рукотворенных храмах живет (Деян.7.48), на которые ссылались раскольники для отрицания почитания храмов Божиих, автор розыска указывает, что апостол говорит не о христианских, а о “жидовских” храмах, ибо евреи превозносились своим храмом как единственным местом присутствия Иеговы, несмотря на то, что благодать Божия тогда уже оставила их храм. Далее св. Димитрий весьма остроумно рассуждает: напрасно раскольники говорят, что Бог не в бревнах, а в ребрах. Действительно, Дух Божий живет в телах христиан, но только не в раскольнических. Если бы последние были обителью Св. Духа, то Он привел бы их в храм, как сказано о Симеоне Богоприимце: и прииде Духом в церковь. Но раскольники храмы не почитают и на молитву туда не ходят, а, следовательно, и Духа Святого в своих ребрах не имеют. Разбирая основания старообрядцев от Св. Писания, святой удивляется, как одно и то же Божественное Откровение служит одним на пользу, другим во вред. Он делает сравнение: “раскольники от цветов словес Божиих, от них же правовернии и добродетельнии мужие, аки пчелы мед, собирают сладкую души пользу, они от тех Божиих словес, аки пауки, приемлют вред еретичества”. И следуют разъяснения святителя, что в Евангелии надо понимать в буквальном смысле и что в аллегорическом.
   Наконец, борец с расколом переходит к разбору дел последователей его. Интересно суждение святителя о добрых делах вообще. Их три вида: дела, кажущиеся добрыми по человеческому разумению, но никто не может сказать, что они угодны Богу, “рассмотрит та Всеведец Бог”; мнимо-добрые дела, лицемерные, совершаемые напоказ, “якоже волк в одежди овчей несть овца, но только образ овчий, тако дело доброе, творимое притворно, та суть не добрая, но злая”; дела добрые, но бесплодные, т.к. они совершаются вне Православной Церкви: “как может член, от тела отсеченный, быть живым и действенным, как ветвь, отломленная от виноградной лозы или яблони, может давать плоды?” Подводя добрые дела раскольников под эти категории, Ростовский архиерей находит у них дела противоположные, злые, противные Церкви: самосожжение, чародейство, блуд, самочинная иерархия, ложное причастие и т.д. Об “огненном крещении”, к которому призывал идейный вдохновитель раскола, он пишет: “О, пребеззаконный Аввакум! подвизаеши человеки самих себе вдавати смерти и погибати телесы купно и душами. Зде бо телеса их сгорают, а тамо души их огнь геенский приемлют. Ты обоим смертем их суще виновен, кий ответ Праведному Судии даси за всех, твоим учением и советом погибших?”
   В конце книги автор приходит к выводу, что вера раскольников не права, учение их душевредно, и дела их небогоугодны.
   Еще одно средство святителя Димитрия в борьбе с расколом – поднятие уровня просвещения народа и особенно духовенства. К последнему он пишет пастырские послания, призывает его изучать Слово Божие, жить и служить по Евангелию, чтобы быть на высоте своего положения. В Ростове он устраивает школу, которая стала его любимым детищем, отрадой на трудном архипастырском пути.
   Такова вкратце изложенная противораскольническая деятельность святого покровителя нашего храма. Многие из поднимаемых им спорных вопросов не потеряли актуальность и ныне, триста лет спустя. Главное же, нам так необходим тот дух, которым был движим святитель Димитрий, его ревность о славе Божией, о благостоянии Святой Церкви, ее единстве, о спасении душ, вверенных ей.
   Последнее время для Церкви - мирное, но безмятежное ли?.. Научает ли чему-нибудь нас опыт истории? Если Церкви Православной будут вновь грозить разделения, найдется ли новый святитель Димитрий, который станет в защиту ее единства? Если нет, то придется молиться, чтобы это последнее время не стало действительно последним.
  

Святитель Димитрий Ростовский и южные славяне

   Как город невозможно скрыть на вершине горы, так не могли скрыться таланты и дарования свт. Димитрия Ростовского от страждущих под гнетом иноверцев южных славян. По мнению ряда исследователей, он явился последним церковным и культурным деятелем, почитаемым всем славянским православным миром, виделся символом единства славян. Под влиянием языка его трудов, которые в разных видах широко распространились на Балканах, в середине XVIII века в Сремских Карловцах был составлен словено-сербский язык, который 100 лет являлся официальным языком сербов. Знавший его мог свободно читать на церковно-славянском. В Болгарии с его именем связывается духовно-культурное возрождение конца XVIII-начала XIX века. При работе над своими сочинениям свт. Димитрий обработал множество текстов на древних языках южных славян. Впоследствии они в новой доступной редакции вернулись к сербам и болгарам сначала в виде «Житий святых» свт. Димитрия, а затем в разных переводах, в том числе знаменитом сербском переводе архим. Иустина (Поповича). Доступность изложений «Житий» значительно дополнило устную традицию и знания балканских славян о своих святых, что способствовало росту их национального самосознания. Особенно большое влияние оказало переложенное «Житие св. Кирилла и Мефодия». В Болгарии именно оно послужило толчком к возникновению особого почитания славянских просветителей, и даже у католиков хорватов в их литературной традиции XIX века, посвященной славянским первоучителям, явно прослеживается влияние вышеупомянутого «Жития».
Труды свт. Димитрия стали причиной активизации похожей деятельности среди сербского и болгарского духовенства. Уже к середине XVIII века появилось немало произведений, похожих по форме и содержанию на исторические сочинения Ростовского митрополита. Эти авторы постоянно ссылаются на труды свт. Димитрия и опираются на них как на авторитетнейший источник. В каком-то смысле можно сказать, что деятельность свт. Димитрия, митрополита Ростовского, положила начало мощному русскому влиянию на болгар и сербов не только в литературе и в культуре вообще, но активизировало политические процессы в славянском мире и оказало благотворное влияние на церковную жизнь.

Александр Кравченко

 

  Святитель Димитрий Ростовский и его время

  Святителю Димитрию было уготовано жить не просто на рубеже двух столетий XVII и XVIII, но на пограничье двух эпох – Руси царской, средневековой, Московской, патриаршей и нарождающейся России имперской, Петербургской, синодальной. Время исторического разлома всегда рождает потребность подвести итоги. Книжные труды энциклопедического характера появляются в Византии накануне ее крушения, энциклопедичным характером отмечена деятельность митрополита Макария в XVI в. Уже тогда Русь ощущала горячее дыхание рационально-просвещенной протестантской и католической Европы (и полемические религиозные диспуты русских царей с иностранными проповедниками тому свидетельство). В XVII в. в Русской Православной Церкви продолжилась деятельность по собиранию, обобщению, исправлению текстов и богослужебных, и богословских, и агиографических. Также и русские государи стояли перед выбором: или закрыть, как Китай, свои границы, или создавать государственный аппарат имперского типа вместе с прочими хозяйственными и культурными реформами. Вопрос о закрытии границ даже не ставился в России, учитывая традиционные тесные торговые и культурные отношения с соседями.
   Перемены на Руси в начале XVIII в. в государственном, хозяйственном строе, в самом быте и ритме жизни, церковной жизни, были неизбежны прежде всего потому, что Европа, с XVI в., начала не на жизнь, а на смерть утверждать новый мировой порядок. С появлением протестантизма в первой четверти XVI в. появился четкий курс на экономическое и политическое процветание вместо духовного спасения. Если католики делали из христианской Церкви орудие для установления политического господства в мире, то отделившиеся от них протестанты (а это – Германия, Великобритания, страны Северной Европы) превратили Церковь в духовного арбитра, оценивающего дело спасения человека его деловыми способностями. Земной успех, жизнь в правильно организованном труде автоматически приравнивались к спасению духовному. Вся огромная духовная сила, которая давалась христианину в крещении, в Церкви, в учении, - стала расходоваться на бизнес, на материальное производство. На этом пафосе вырос весь современный капитализм. На высоком духе христианства в кратчайшие исторические сроки выросла материальная цивилизация, по техническому могуществу не сравнимая ни с одной цивилизацией за все историческое время жизни человечества. Смута начала XVII в., польская и шведская интервенция показали России воочию облик новой Европы – циничной, жестокой и прагматичной. И одними переменами в армии, как показали последующие события времен правления Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича, было не обойтись.
   Святитель Димитрий (в миру – Даниил Саввич Туптало) был представителем южно-русского духовенства, раньше великорусского ощутившего натиск новой Европы. Он родился в 1651 г. в Малороссии, которая в то время еще входила в состав Польско-Литовского государства, а с 1654 г., после знаменитой Переяславской рады во главе с гетманом Богданом Хмельницким, вошла в состав Московского государства, титул царя которого стал именоваться “Всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец”. Попытки польского правительства уничтожить Православную Церковь в своем государстве не удались. Борцами за Православие явились тогда церковные братства, которые создавали типографии, училища, больницы, занимались церковно-просветительской и благотворительной деятельностью. Воспитанником православного Львовского братского училища был Петр (Могила), будущий Киевский митрополит. В организованных им на новый лад Киево-Братской школе (коллегии) и высшего училища при Киево-Печерской Лавре получили образование и духовное воспитание многие такие прославленные в лике святых и неканонизированные деятели Русской Церкви, как святители Иоанн Тобольский (Максимович), Софроний Иркутский, Павел Тобольский, Филофей (Лещинский), Симеон (Тодорский), Арсений (Мациевич), Стефан (Яворский), которые, быв представителями южно-русского Православия, вели религиозную борьбу против римо-католицизма и поддерживали национальную и социальную борьбу русского народа против польской шляхты.
   Год воссоединения Украины с Россией отмечен также событием, последствия которого до сих пор являются раной на теле церковном. Церковный собор 1654 г., одобривший предложенные греческими и киевскими учеными монахами исправления богослужебных книг и обрядов и вызвавший раскол. Все эти события проходили на фоне усиления эсхатологических настроений в ожидании 1666 г. (как известно, даже не составлялась Пасхалия на следующие годы).
   В 1668 г. семнадцатилетний Даниил Туптало принимает монашеский постриг с именем Димитрий в Киево-Кирилловском монастыре. После этого он заканчивает Киево-братскую Могилянскую коллегию. Из двух самых крупных книжных проектов митрополита Петра (Могилы): написания полного свода Житий святых на славянском языке и подготовки нового выверенного текста славянской Библии – один пришелся на долю святителя Димитрия.
   Современному православному церковно-образованному человеку, привыкшему критично относиться к истории, привычно сравнивать две эпохи – до Петра I и после него. И ему нет дела до того, какая политическая и религиозная ситуация складывалась в конце XVII в. вокруг России и какая обстановка была внутри России. С интеллигентским критическим пафосом он говорит о насилии над Церковью (из-за отмены патриаршества), о насилии над традицией, бытом, внешним обликом русского человека в этот период. Аргумент здесь один, поскольку Церковь, по слову Спасителя, не одолеют и врата ада, то зачем были нужны петровские реформы? Петр I в одном из писем сравнивает положение России старой с Византией, которая не сумела организоваться для отпора врагу, в результате чего погибла. И хотя ее Церковь сохранилась, но сфера ее воздействия сузилась до минимума. Сегодняшний критик петровских реформ должен в первую очередь прислушаться к голосу великих современников Петра I – святителя Митрофана Воронежского, перечисленных выше святителей, и, конечно, к голосу святителя Димитрия, крупнейшего церковного деятеля той эпохи. Все они трудились в русле проводимых реформ, понимали значение их и убеждали своих современников поддерживать реформы. Святитель Димитрий в проповедях, богословских и епископских трудах на Ростовской кафедре обращается к самым острым темам современной ему действительности: говорит о сектантстве в старообрядческой среде, о ложности сектантского мифа о подмененном царе Петре и об антихристе, пишет о православном понимании образа и подобия Божия в человеке, утверждает, что с бородой и усами это никак не связано, призывает духовный облик христианина мерить его духовными делами и устремлениями. В проповедях в насыщенно образной форме святитель поднимает такую важную тему, как царское служение, чин царя, его символика, смысл его помазанности на царство. Идеал царя он не боится соотносить с действительностью. В образной форме, сравнивая такой недостаток Петра I, как гневливость, с бурным морем, святитель Димитрий указывает на возможные негативные последствия, если “море” не будет укрощено. Святитель Димитрий и при жизни пользовался большим уважением царя и многих аристократов, с которыми он вел переписку, которыми духовно руководил, и после кончины место его упокоения было любимо и почитаемо. Характерно, что при прославлении святителя сама императрица Екатерина II участвовала в перенесении его честных мощей (см. рис.). Дворянское паломничество сюда из Москвы и Петербурга было сравнимо только с паломничеством в Троице-Сергиеву Лавру. Святитель широко чтился православными как покровитель рожениц, ученичества, как помощник в болезнях нервного характера. По всей России, но особенно в Московской губернии строились церкви и устраивались приделы в честь святителя Димитрия. Многие из них, как свидетельствуют архивные документы, делались по обету.
   К числу замечательных памятников научно-богословской мысли святителя Димитрия принадлежит его последний, незаконченный труд “Келейный летописец” – библейская история, изложенная по годам и столетиям от сотворения мира. О большом значении этого труда для Православной Церкви говорили святитель Игнатий (Брянчанинов) и преподобный Амвросий Оптинский. Этот труд выдержал в XVIII-XIX вв. десятки изданий, а многими переписывался и вручную.
   Следует подчеркнуть и особое значение Четьих-Миней святителя Димитрия. Когда главный труд святителя, Жития святых, был опубликован, он вызвал огромный интерес и отклик в русском обществе. В монастыри и пустыни пошло много лиц, пожелавших продолжить древние духовные подвиги. Об этом свидетельствовали сами иноки. Вот только несколько примеров. Например, иеросхимонах Алексий (Блинский), архимандрит Феофан (Соколов), схимонах Зосима Верховский, игумения Аносина девичьего монастыря Евгения (Тютчева) и другие. “Особенно полюбилось мальчику чтение Четьих-Миней свт. Димитрия Ростовского, — говорит жизнеописание иеросхимонаха Алексия (Блинского). – Запечатлевая в душе своей светлые образы жизни святых Божьих, невольно и сам он проникался искренним желанием угождать Богу по их примеру”. Архимандрит Феофан (Соколов) в детстве читал исключительно духовные книги: Священное Писание, отеческие поучения, назидательные сказания о жизни святых подвижников. У старцев Зосимы (Верховского) и Георгия Затворника (Машурина) их матери привили им в детстве любовь к иноческой жизни, когда читали им житийную литературу. Евдокия Николаевна Тютчева (игумения Евгения), после смерти мужа нашла силу в молитве и чтении книг свт. Димитрия. Богословскими трудами святителей Димитрия Ростовского, Тихона Задонского, Иоанна Тобольского готовился процесс монастырского возрождения в конце XVIII в., которое связывают с именем прп. Паисия Величковского.
   Известно, что книги святителя Димитрия широко расходились и по всем славянским странам православного исповедания и сыграли большое значение для национального возрождения. Д.С. Лихачев отмечал, что святитель Димитрий Ростовский был последним писателем, который имел огромнейшее значение для всей православной Восточной и Южной Европы.
   Также современному критику петровской эпохи следовало бы помнить, что в Синодальный период в условиях резко возросшей миссионерской активности Русской Православной Церкви значительно изменилось положение белого духовенства в обществе, его представительность, уровень грамотности, богословской образованности, экономической независимости. Об этом свидетельствует и событие из жизни свт. Димитрия, когда он по поручению имп. Петра, при назначении на Тобольскую кафедру, должен был создать Духовную миссию в Китае, для чего с ним посланы были два иеромонаха, знавшие китайский язык. Очень важно, что в этот период изменился в лучшую сторону климат в монастырях, в результате чего появилось монастырское старчество как массовое явление, появилось много общежительных монастырей строгой жизни (особенно женских). Монастырское старчество стало окормлять в большом числе и мирян, а также немало лиц из белого духовенства. Все это привело к тому, что к началу XX в. среди белого духовенства стало зарождаться старчество, и на этой почве возник особый тип приходской общины, напоминающей братство.
   Время святителя Димитрия было временем выхода России, Русской Православной Церкви на всемирную проповедь сохранившихся в чистоте христианских идеалов святости, действительной, а не альтруистской, абстрактно-правовой любви к человеку, идеалов заповеданной и переданной апостолами церковной жизни. И голос Ростовского святителя присоединился к голосу Церкви, вместе с нею возносился он в Европе, Америке, Китае, Японии и т.д. в XVIII-XX вв. Православие пришло сюда позже католичества, но пришло по-другому и с другими целями, пришло принести туда не власть иерархов Церкви или страны, а власть Бога.
   
  

 Иерей Валерий Баранов, Олег Кириченко