Народная агиология
Пюхтицы - сердце бьется в радостном волнении
Сердце бьется в радостном волнении…
Очерк или инструкция по паломничеству в Пюхтицу.
Слава Богу, собираюсь в Пюхтицу. Сердце бьется в радостном волнении. Уже оформлена виза, уже на руках билет на поезд Москва–Таллин. Читаю: пункт прибытия – станция Йыхви. Какое странное название. Да, до революции это местечко было глухим, малоизвестным и называлось Иевве. Но именно отсюда началась будущая Пюхтицкая община. И вот уже мой поезд в пути. Позади вечерняя Москва, мелькают светящиеся ночными окошками многоэтажки. Поезд набирает ход. Проводница собирает загранпаспорта с билетами: ей придется составить список всех пассажиров для представления его на границе. Она (граница) появилась собственно в 1991 году. А до этого препятствий не было, можно было мгновенно собраться и в тот же вечер поехать в Пюхтицу.
Стучат колеса, позванивают ложечки для сахара о стаканы, неторопливо ведется беседа со спутниками. Поезд набирает ход, наступает ночь, мы ложимся на полки для отдыха. Уютно и тепло. Погружаюсь в размышления: вот мы – крошечные точки, летящие в пространстве между одним пунктом и другим пунктом. Но может быть боде постоянные и вечные, чем эти пункты. Чем более чувствуешь свою незащищенность, тем более защищен, чем более чувствуешь свою неопределенность, тем более ты конкретен и ясен. Засыпаю. Уже позади промелькнули станции Тверь, Вышний Волочек, Болгое… Кингисепп, Иван-город. Поезд останавливается.
З часа ночи. Граница, необходимо предъявить документы. По вагоном проходят российские пограничники и таможенники. На все проверки уходит около часа. Наконец-то трогаемся, переезжаем реку-Нарву и уже видим стену Нарвской крепости в самом городе. Эстонская граница. Все повторяется как на российской, только теперь звучит эстонская речь: Тэре, то есть здравствуйте.
– Здравствуйте! Теперь остается менее двух часов до долгожданной станции Йыхви.
Больше не ложусь, потихоньку собираюсь. Заранее выношу вещи в тамбур. Ведь поезд стоит всего-то три минуты и убегает дальше до Таллинна. Поблагодарив проводницу, оказываюсь на сырой от росы платформе. Пять утра. На вокзале стоят такси. И я решаюсь ехать, ведь хочется поспеть к полуночнице.
Дорога пуста, однако, местные жители не устраивают на машинах гонки. Всякое на дороге бывает. Кругом дремучие еловые леса. Иногда дорогу могут перейти лоси, косули или дикие козы. Столкновение с такими животными может трагически закончится как для зверей, так и для путешественников.
Леса чередуются полями, на некоторых из них видны жилые хутора.
Эстонцы любят жить отдельно друг от друга. Но вот видны знакомые постройки монастырского скотного двора, он расположен в километре от главной усадьбы обители. Сейчас поворот, и откроется дорогая сердцу картина: гора, поросшая лесом, а на самой вершине – Пюхтицкий монастырь. Рассвет. Все в утренней росе и лучах нежного солнца.
Здесь нет ярких красок, как на юге. Все цвета приглушены, смягчены. Здесь все словно собрано внутри себя. Но вместе с тем заявляет о себе с необыкновенной силой. Природа кажется нежной и ранимой, между тем она сурова и вынослива. И неудивительно, это все-таки северо-восток Эстонии между Финским заливом и Чудским озером. Еду и пою песни архидиакона Романа: «Где сосен столетних красуется строй…». Русские поселения в этих местах были издревле. Везде Господь являл знаки Своей милости. Не осталась без Его благословения и эта земля.
Минуем кладбище со старинным Николо-Арсеньевским храмом, со знаменитым дубом, с которого началась эта удивительная история… Ему говорят 1000 лет. Рядом с ним небольшая часовенка. Подъезжаем к монастырским вратам. Над ними расположена колокольня в форме шатра, увенчанная главкой с крестом. Трижды крещусь перед вратами и вхожу в монастырь. Огромный 5-купольный собор уже собирает сестер на молитву. С разных сторон монастыря стекаются сестры на полунощницу. Тороплюсь за ними и я.
Всего в обители шесть храмов. Среди них самый ранний – кладбищенская церковь во имя святителя Николая и преподобного Арсения Великого. Раньше она называлась Успенской, как и собор нынешний, и принимала в себя множество паломников, которые приезжали в день празднования Успения Пресвятой Богородицы. В этом храме находилась Чудотворная Успенская икона, которую по древнему преданию нашли эстонские пастухи в расщелине дуба. И, поскольку они были лютеране и иконам не поклонялись, то отдали ее православным одной близлежащей деревни. А обретению иконы предшествовали 2 явления Пресвятой Богородицы тем же эстонским пастухам. И те места, на которых видели Пречистую Деву, несут на себе и поныне живые знаки Ее милости и благоволения: у подножия горы, с которой наблюдали видение пастухи, забил живоносный источник – св. родник, водой которого и поныне исцеляются люди по вере своей. С тех пор, как было это явление, местные жители прозвали эту гору святой, а по эстонски «Пюхтицкой» и также Богородичной. А местечко, где происходили эти дивные события, носит название Куремяэ, что в переводе означает «Журавлиная гора». Посреди болот, окруженных бескрайними лесами (море лесов), селятся журавли. Ранней весной и поздней осенью обычное явление – слышать их удивительную песню, в которой звучит и боль, и радость, и тоска, и надежда, а главное – любовь – несет в себе их песня – небесные звуки. И в этот мой весенний приезд курлыкали журавли.
Идет полунощница. В храме легкий полумрак. Перед иконами тают свечи. Подхожу к чудотворной иконе «Успение».
«Матерь Божия, благослови. Благодарю Тебя, что вновь сподобила быть мне в этой святой обители.» Прикладываюсь. Заканчивается полунощница, кто-то из сестер расходится по кельям, а кто-то остается на службе.
В Пюхтицкой женской обители живет более 100 насельниц. Более половины из них – в возрасте от 20 до 40 лет. Но немало и старых насельниц, которые по немощи своей уже живут в богадельне монастыря и главное их послушание – непрестанная молитва и безропотное несение креста болезней.
После утренней службы и трапезы сестры расходятся на послушания. Иду в Игуменскую, благословиться на проживание. Получаю благословение через келейницу в гостиницу на территории монастыря рядом с храмом. Подхватываю вещи и вот я уже на крылечке гостиницы. Звоню. Слышны торопливые шаги. Дверь открывает средних лет инокиня. Благословите, здравствуйте. Меня узнают. Радуются моему приезду. Провожают в келью на 2-ом этаже и предлагают минут через 20 спуститься позавтракать. Остаюсь одна. Келья №7. Окна на Собор. Тишина. Гостиница полупустая, так как приехала в понедельник и паломники уже разъехались. Подхожу к окну и смотрю на удивительный пятикупольный собор в честь Успения Божией Матери, построенный в 1910 году. Величественный и монументальный, увенчанный золочеными крестами, он господствует над равнинной округой, органично сливаясь со сдержанной красотой северной природы.
В архитектурном облике Успенского Собора…
Трехпрестольный, рассчитанный на 1200 человек, он вместителен и просторен.
Сестры говорят, что Игуменьей монастыря является Сама Богородица, а игуменом – святой праведный Иоанн Кронштадский. «Дорогой наш батюшка» – называли отца Иоанна в Пюхтице. И это неудивительно. Судьба Пюхтецкой обители неразрывно связана с его именем. Великий праведник положил немало трудов, для созидания на этом месте православной обители, ировидя духом, что здесь сохранятся лучшие иноческие традиции, и этой обители, над которой простирается покров Божией Матери, не смогут повредить ни войны, ни революции. Именно отец Иоанн предсказал монахине Варваре – первой игуменьи обители строительство собора. Часто батюшка навещал святую обитель. Однажды, когда батюшка с игуменьей возвращались от источника и шли через горку, которая теперь называется «батюшкиной», отец Иоанн взглянул туда, где сейчас стоит собор и сказал: «Матушка Варвара, какой у вас на горе великолепный собор!» «Батюшка, хорошо бы собор, – ответила матушка. – Да не на что… Даже и речи не может быть». А батюшка как бы и не слышал ее слов. Еще и еще раз повторил: «Матушка игуменья, посмотри какой величественный собор у вас на горе стоит! Антихрист до него не дойдет! Думаю, что обитель Пюхтицкая будет стоять до Второго Пришествия». И еще батюшка говорил: «Идите, идите в Пюхтицу, там три ступеньки до Неба»…
В таких размышлениях забываю о завтраке, и ко мне уже стучатся с молитвой, приоткрывают дверь и предлагают пойти покушать.
Оставляю вещи и иду за сестрой. На первом этаже корпуса – кухня и трапезная. Трапезная достаточно светлая и просторная. Столы расставлены буквой «П». На стенах очень красивые и большие иконы. Читаю молитву и мне приносят завтрак: яичницу-глазунью, салат. На столе – в небольших вазочках сметана и творог, в кувшине молоко. Продукты все свои. Спаси Господи, дорогие сестры.
В обители немаленький скотный двор – около тридцати дойных коров, телята, козы… Монастырь владеет 75 гектарами земли. Есть парники, оранжерея, пасека, плодовый сад. С этого и кормятся сестры обители и многочисленные паломники.
Благодарю сестер за завтрак, отдаю скромные подарки: конфеты, книги, MP3-диски, с проповедями московских священников. Они радуются и благодарят, как добрые дети. Не заходя в келью, решаю обойти святыни монастыря. Обычно начинаю с кладбища. Для этого необходимо выйти за монастырские ворота. В центре кладбища возвышается Николо-Арсеньевский храм. Да, да тот бывший Успенский, который положил начало Пюхтецкой общине в 1885 году.
В 1896 году его переосвятили в Николо-Арсеньевский кладбищенский храм. Дорога ведет мимо гостиницы, что перед воротами монастыря – трехэтажного большого строения начала XX века, за которой большое поле, обычно засеянное хлебом, в этот год отдыхает, украшенное желтыми одуванчиками.
Вот и огороженное зеленым металлическим забором кладбище. Прямо к храму бежит песчаная дорога. По сторонам ее рядами возвышаются крашенные серебрянкой кресты над могилами усопших насельниц. Сколько их! Сначала хочется зайти на могилку блаженной монахини Екатерины, приложиться, поставить свечечку. Рассказывают, что отец Иоанн, посещая это кладбище, всегда снимал шляпу и низко кланялся говоря: «Сколько здесь почивает нетленных святых мощей!» И это неудивительно. Труды первых насельниц монастыря были чрезвычайно тяжелы. Многие из них рано упокоились и были похоронены недалеко от обители рядом с первым Успенским храмом.
Много эпохальных событий пережила эта святая обитель. Во время Русско-японской войны 1904-1905 годов в Пюхтицком монастыре открыли лечебницу, в которой лечили раненных воинов. За ними усердно ухаживали монастырские сестры милосердия. Приходилось больше работать и на полях прокормить и насельниц, и обездоленных людей. Первая мировая война 1914-1918 годов, приближение фронта вынудили некоторых монахинь эвакуироваться в Петровский монастырь Ростова Великого. Были вывезены икона Успения Богоматери и другие святыни монастыря. В 1919 году, после выделения Эстонии из состава России, монастырь лишился земельных владений. Остался только небольшой надел. Страшным испытанием стала Великая Отечественная война 1941-1945 годов. Уже в августе сорок первого фашисты оккупировали почти всю Эстонию. В монастыре стояли немецкие части. В округе создавались концентрационные лагеря. Много монахинь погибло в эти годы.
Паломница N
(Продолжение следует)…
 Пюхтицы |  Пюхтицы |  Пюхтицы |
