Житие и труды Святителя Димитрия Ростовского

Кротость Агнца-Льва

Святитель Димитрий Ростовский

Кротость Агнца-Льва

(Из «Келейного летописца»)

Мы же посмотрим, чем этот праведник преодолел ненавидевших и обижавших его? Когда мы рассматриваем житие Исаака, протекшее в Гераре, то видим, что возненавидевшие его жители Герары насыпа­ли его колодцы доверху песком и гнали его от себя, а он, ничего им не говоря, удалился от их города. И не дивно сие: как пришлецу, ему нельзя было прекословить в чужом городе. Когда же он поселился вдали на границе Герарской земли, в долине, где были засыпанные фи­листимлянами колодцы его отца, и когда он снова вырыл колодезь своего умершего отца Авраама и очистил его, то герарские пастухи опять начали его обижать, ибо стали спорить с его пастухами и гово­рили: "Это наша вода!" (Быт. 26,20). Здесь Исаак мог им оказать сопро­тивление, так как был не близ Герары и у кладезя своего отца, но он, однако, ничего им не сказал напротив и переселился оттуда, уступая место гневу их. На ином и далее отстоящем месте он откопал засыпан­ный колодезь, очистил его и нашел хорошую воду, и начал при нем жить. Но и там наступали на него завистливые герарские пастухи, обижали и гнали его от колодца. Здесь Исаак имел возможность не только словом, но и ратью сопротивляться им и отмстить за прежние обиды, так как имел многочисленных домочадцев, среди которых живы были и те, которые с его отцом Авраамом ходили против ходологоморского царя, чтобы отбить захваченного в плен Лота. Для Иса­ака, благословенного Богом и умноженного домочадцами, возможно было даже завоевать всю Герарскую страну, которая была невелика. Однако он ничего такого не сделал, оставаясь праведным и кротким, терпеливым и незлобивым, не желая не только обижать кого-либо, но и даже прогневлять чем-либо незначительным. Уступая свое, он предпо­читал лучше выселиться оттуда. Тогда Авимелех, бывший царем одно­го из городов Герарской страны, пришел к нему и просил примирения.

Отсюда мы ясно можем видеть, чем святой Исаак преодолел сво­их врагов: кротостью, терпением и незлобием. Эта кротость с незло­бием, претерпевая все, устрашила герарского царя и его подчиненных, и испугались они, чтобы когда-либо этот могучий муж и сильный людь­ми, имея своим помощником Бога своего, не восстал для мести, не поднял против них брани; чего Исаак и в мыслях своих не имел, пред тем они трепетали, а посему и пришли к нему с изъявлением своей покорности.

О сила кротости, терпения и незлобия праведника! Кротость с терпением и незлобием без ярости устрашает, без оружия побеждает, без ополчения прогоняет своих супостатов, что прекрасно изъясняется в Апокалипсисе, где говорится о виденном святым Иоанном Богосло­вом Агнце.

Восхищенный в духе на небо, святой Иоанн Богослов видел пре­стол Божий и сидящего на нем Бога в славе неизреченной, держаще­го в деснице Своей книгу неведомых Божественных тайн, запечатан­ную семью печатями. И "ангел крепок проповедаше гласом велиим глаголя: кто есть достоин разгнути книгу и разрешити печати ея? И никтоже можаше ни на небе, ни на земли". И начал плакать святой Иоанн: "Аз, — говорит он, — плаках много". Почему? Потому что "ни­ктоже обретеся достоин разгнути и прочести книгу, ниже зрети ю". Тогда один из старцев, сидящих окрест престола Божия, утешает пла­чущего Иоанна, говоря: "Не плачися; се победил есть Лев от колена Иудова, корень Давидов; Той достоин есть разгнути книгу ту и разре­шити печати я" (Апок. 5, 1-5).

Услышав слова сии: "Се Лев", обратим к Нему мысленные очи наши и посмотрим, каков Сей Лев? И вот видим мы вместе со святым Иоан­ном, хотя и не столь быстрым и ясным умственным оком, что "посре­де престола и четырех животных и посреде старец Агнец стоящ, яко заколен, прииде и прият книгу от десницы Седящаго на престоле. И абие четыри животна и двадесять четыри старца падоша пред Агнцем и поклонишася Ему и воспеша песнь нову, глаголюще: достоин еси прияти книгу и отверсти печати ея, яко заколен еси и искупил еси нас кровию Своею" (Апок. 5, 6-9). Оставив изыскание о книге и печатях, мы будем говорить только об Агнце.

Не удивительно ли то, что сказано было: "Се Лев", а узрели мы не льва, а Агнца: название "лев", а образ агнца? И затем: образ агнца, а сила льва: "Се победил есть Лев". Не дивно, когда побеждает кого-либо лев, ибо он царь зверей, сильный и грозный, "восхищали и рыкаяй"(Пс. 21,14), страшный не только для зверей, но и для людей. Но какая сила у агнца? Какая гроза? Что он "восхищает"? Какова его борьба и кто его боится? Как и кого он может победить? Но чтобы яснее уразуметь силу, крепость и храбрость виденного Агнца, пойдем за святым Иоан­ном Богословом на песок морской и посмотрим, каково Его ратование, как и с какими супостатами Он борется? "И стах на песце морстем, — говорит Богослов, — и видех зверя, исходящего из моря, имущаго глав седмь и рогов десять" (Апок. 13,1); и далее: "И видех иного зверя, вос-ходящаго от земли, имущаго рога два" (Апок. 13,11); и затем: "Ин зверь страшен от бездны" (Апок. 11, 7). Все они собрались на брань. Против кого же они хотят воздвигнуть сию брань?

Слышим мы слова ангела, говорящего Богослову: "Сии со Агнцем брань сотворят" (Апок. 17,14). Удивимся снова: сколько страшных зве­рей ополчаются против одного Агнца! Разве не может каждый из мень­ших зверей в одиночку одолеть Агнца? Один волк гонит тысячу овец, а в Апокалипсисе против одного Агнца собралось столько зверей! Может ли одолеть их Агнец? Ангел повествует, что Агнец одолеет их. "Агнец, — говорит он, — победит я, яко Господь господем есть и Царь царем" (Апок. 17,14). Как же победил сих зверей Агнец? Богослов говорит, что они "жива ввержена быста в озеро огненное" (Апок. 19, 20).

Уразумеем сие объяснение силы, какую имеет терпеливая кро­тость и незлобие. Образ агнца запечатлен кротостию, но имеет силу львову. Кто достоин приять книгу тайн Божиих с дарами и печатями? Тихий Агнец. Кто достоин быть хвалимым и поклоняемым небесными силами? Незлобивый Агнец. Кто силен победить страшных и лютых сих зверей, из моря, от земли и из бездны исходящих? Кроткий Агнец: "Агнец победит я". Кто господствует над дольним и горним? Терпели­вый, закланный Агнец, ибо "Господь господем есть и Царь царем".

Агнец сей, Богословом в Апокалипсисе виденный, является обра­зом кротости и вместе непобедимой силы Самого Агнца Божия, взем-лющего грехи мира, Христа, Спасителя нашего, который в вольном страдании Своем "яко овча на заколение ведеся и яко агнец пред стри­гущим его безгласен" (Ис. 53, 7). "Иже укаряемый противу не укаря-ше, стражда не прещаше" (1 Пет. 2, 23). Какого добра не соделала не­злобивая и многотерпеливая кротость Его, какой чести не удостои­лась? Каких зверей лютых не победила сила кротости Его? Каждый может убедиться и судить о сем из Священного Писания.

И нам отсюда ясно видно, что агнчая кротость с терпением и незло­бием побеждает все сопротивное. И потому, если ты хочешь одолеть врагов своих без брани, победить без оружия, укротить без труда и покорить себе, будь кроток, терпелив, тих, незлобив, как агнец, и ты одолеешь, победишь, укротишь и покоришь. Хорошо убеждает нас в сем святой Иоанн Златоуст, который говорит так: "Пока мы будем овцами,

одолеем и преодолеем, хотя бы окружили нас бесчисленные волки; не только одолеем (говорит), но и преодолеем, если будем овцами. Пре­одолеем же не нашею силою, но соблюдающею нас Божиею помощью. Ибо как пастух пасет овец, так пасет и хранит нас Бог, чтобы не вре­дили нам наши волконравные враждебники. И наоборот, если не будем овцами, но будем противящимися враждующим на нас, подвигнемся на ярость и злобу, и восстанем для мести, воздавая за зло злом и за досаж­дение досаждением, тогда и мы сами сделаемся волками, погубим незлобивую овчью кротость и уже не сможем одолеть наших враждеб-ников, потому что отнимется от нас помощь и охранение нашего Пас­тыря Бога, который является Пастырем только для кротких овец, а не волков. Если будем волками, то будем побеждены от враждующих на нас, ибо отступит от нас помощь пастырства, ибо Он пасет овец, а не волков, оставляя последних враждующим на них и отходит".

Отсюда видно, что Божяя помощь только за тех поборает, которые обладают овчей кротостью, а не за тех, которые в волка превращают­ся и желают терзать своих противников, и пасет только незлобивых, а не противозлобствующих. Он отмщает за тех, которые сами за себя не мстят, а не за тех, которые за себя хотят мстить.

В Патерике мы читаем о следующем. Один брат, принявший оби­ду от другого брата, пришел к отцу Сисою Фивейскому и сказал: досаж­дение принял я от брата и хочу ему отмстить за это. Старец же увеще­вал его и говорил: нет, чадо, не мсти за себя ему, но оставь лучше его Богу, чтобы Он отмстил за тебя. Тот же говорил: не оставлю, пока не отомщу ему. Тогда старец сказал: помолись, брат, Богу. И встав начал молиться, говоря: Боже! Уже мы на Тебя не уповаем: не заботься посему о нас; не мсти обижающим нас, ибо мы сами за себя мстим. Обиженный брат, услышав сие, пал к ногам старца и сказал: уже я не сверяюсь с братом и не желаю причинить ему обиды, но прощаю ему. На это ста­рец сказал ему: верь мне. чадо, что перенесший досаждения без тру­да спасется, тогда как гневающийся на брата своего погубляет всю свою добродетель и делается рабом диавола.

"Исав четыредесятолетен" (Быт. 26, 34). Отсюда ясно, что Исааку было в то время сто лет, когда Исав женился, будучи сорокалетним, ибо Исаак родил его на шестидесятилетнем своем возрасте от рожде­ния. Поэтому иной был и царь Авимелех во дни обитания Исаака в Гераре, а не тот, который жил до рождения Исаака, во дни Авраамо-вы. — Исав, вопреки благословению своих родителей взявший себе в жены из языческих злонравных дочерей, сделался неприятным Богу, ибо его жены доставляли печаль праведным Исааку и Ревекке, видев­шим их злонравие и небогоугодное житие.

Очевидно, и жизнь самого Исава до женитьбы была небогоугодна, ибо злые жены даются Богом злым же людям в наказание за их грехи, как пишется: "Жребий грешника спаде на ню" (Сир. 25, 21), то есть жребий грешника — жена злая, жизнь с которою есть лютое мучение во все дни жития. Священное Писание еще говорит и о следующем: "Лучше жити со львом и с змием, неже со женою лукавою: лукавство жены изменяет зрак ея, и омрачит лице свое, яко медведица среди ис­кренних своих, возляжет муж ея и слышав вздохнет горько. Мала есть всяка злоба противу злобе женстей" (Сир. 25, 18-21). Если одна жена есть великое мучение для грешного человека, то сколь же боль­шим мучением были две жены для богоненавистного Исава, о котором Бог в Писании говорит: "Исава возненавидех" (Мал. 1, 2 и Рим. 9, 13)? Бог, еще прежде вечной муки, уже в сей жизни мучил его за грехи его двумя злыми женами, как двумя неисцелимыми язвами, во все дни его жития.